Форум » Оружие » Мечи эпохи викингов. » Ответить
Мечи эпохи викингов.
Хорт: Для того что иметь представление о мечах эпохи викинков, необходимо прочитать А. Н. Кирпичникова и Яна Петерсона. Кирпичников А.Н. Древнерусское оружие. Выпуск 1. Мечи и сабли IX-XIII вв. http://www.archeologia.ru/Library/Book/b15b568d7245/Info Ян Петерсон. Сканы страниц по мечам. http://rapidshare.com/files/147992216/NorwayWar.rar.html. Типологии мечей. Типология А.Н.Кирпичникова Типология Я.Петерсона Ещё по типологиям. Типология (типология - Я Петерсен, описание - А.Н. Кирпичников): "Каролингская" группа мечей - тип B (2-я половина IX в) Неширокое прямое перекрестье и треугольная головка - тип H (конец IX - начало XI в) Неширокое прямое перекрестье и треугольная головка - тип D (X в) Массивное навершие и перекрестье, обложенное бронзовыми орнаментированными пластинами - тип S (X - начало XI в) Трех или пяти-частная головка навершия и перекрестье с расширяющимися концами - тип T-1(X - начало XI в) Навершие, оформленное по бокам условно трактованными звериными мордами - тип T-2 (X - начало XI в) Навершие, оформленное по бокам условно трактованными звериными мордами - тип E (IX - X вв) Напоминает тип T-2, но навершие и перекрестье снабжены ячеистой орнаментацией - тип V (X в) Напоминает тип T-2, но навершие и перекрестье снабжены полихромной инкрустацией геометрического рисунка - тип W (X в) Полукруглое бронзовое или железное навершие и прямая крестовина - тип X (2-яполовина X - начало XI в) Полукруглое бронзовое или железное навершие и прямая крестовина - тип Y (конец X - начало XI в) Cедловидный (с возвышением в центре) набалдашник и изогнутое перекрестье Мечи IX-XI вв 1,10 - тип Е, Гнездово, 2 - тип V особый, Ручьи, юго-восточное Приладожье, 3,4 - тип В, Бор, юго-восточное Приладожье, 5 - тип D, Гнездово, 6 - тип Н, Пиркинское, юго-восточное Приладожье, 7 - тип S, Днепровские пороги, 8 - тип Т-1, Днепровские пороги, 9 - тип Т-2, Вахрушева, юго-восточное Приладожье, 11 - тип V, Шестовицы, 12 - U особый, Ручьи, юго-восточное Приладожье, 13 - тип W, Шестовицы, 14 - тип Х, Михайловское, Ярославская обл, 15 - тип Y, Горка Никольская, юго-восточное Приладожье, 16 - тип Z, Ленинградская обл, 17 - тип Z особый, Черная могила, 18 - Местный, Краснянка, Харьковская обл, 19 - Местный, Фощеватая, Полтавская обл, 20 - Местный, Карабичев, Хмельницкая обл Характерные размеры (по А.Н. Кирпичникову): Общая длина - около 1 метра. Общий вес - примерно 1,5 кг. Клинок шириной до 6-6,5 см, толщина клинка - до 6 мм, дол занимает среднюю треть клинка. Перекрестье шириной 9-12 см, длина хвата - 9-10 см. 1 Новгород, тип Х 2 Ручьи, Юго-Восточное Приладожье (тип V - особый) 3 Усть-Рыбежна, Юго-Восточное Приладожье (Тип Е) 4 Гнездово, Смоленская обл. (Тип V) 5 Гнездово, Смоленская обл. (Тип Е) 6 Ленинградская обл. (тип Н) 7 Вахрушева, Юго-Восточное Приладожье (Тип Т-2) 8 Бор, Юго-Восточное Приладожье (Тип В) 9 Заозерье, Юго-Восточное Приладожье (Тип Е)
Ответов - 6
Хорт: Некоторые иллюстрации из книги Я. Петерсона. Тип С Тип А Тип С Тип 1 Особый Тип 1 Особый Тип 1 Тип Е Тип В Тип F Тип G Тип Н Тип I Тип L Тип М Тип О Тип Р Тип R Тип S Тип Т Тип U Тип Х Тип Y Тип Z Особые типы. Тип АЕ
Хорт: Иллюстрации из книги Кирпичникова А.Н. Древнерусское оружие. Выпуск 1. Мечи и сабли IX-XIII вв
Хорт: Самый красивый Новгородский клинок. Кирпичников А.Н. Древнерусское оружие. Мечи и сабли 9-13 вв Мечи 9 - перв.пол. 11 вв. Новгород
Хорт: О начале производства мечей на Руси. А.Н.Кирпичников Статья опубликована в сборнике «Труды VI Международного Конгресса славянской археологии». Т.4., М., 1998. С.246-251. В раннесредневековой Европе мечи расценивались как необходимое боевое и в то же время как престижное оружие. Ученые давно пытаются раскрыть загадку о местах изготовления этих мечей. Новые поиски, связанные с находками на территории древней Руси, продвигают решение этой сложной проблемы. Оказавшись в 1994 г. в Национальном музее истории Украины в Киеве, я обратил внимание на обломок меча, который был временно выставлен в витрине на месте увезенного на выставку в Данию. Мечи упомянутого музея были изучены мной в 1963- 1964 гг., но тогда этого предмета не видел. Он находился в помещении Фондов среди депаспортизированных вещей. Меч заметил археолог В.Н.Зоценко, разглядев, что на клинке уцелела старая этикетка с номером 6430 Музея древностей и искусств Императорского университета Св.Владимира (современный шифр хранения В-329). Благодаря любезности сотрудников музея В.Павловой и М.Панченко удалось не только расчистить и сфотографировать клинок меча, но и получить сведения о его находке. Судя по записи в рукописном каталоге, предмет был найден в Киевском уезде Киевской губернии и 31 декабря 1894 г. передан Императорской археологической комиссией в Музей университета[1]. Можно предположить, что меч был обнаружен в дружинном погребении Киева или его округи в 1890е г. Именно в этот период в печати отмечались неоднократные находки древних клинков, поступившие затем в различные собрания Киева[2]. К сожалению, не все из них описывались и публиковались. Рис.1. Меч. Бывший Киевский уезд Киевской губ. (рис. А.Н.Кирпичникова). Принадлежность меча захоронению устанавливается по ряду деталей. Навершие рукояти и нижняя половина клинка, по-видимому, были отломаны и не сохранились, а перекрестье сбито со своего первоначального места. На его нижней стороне сохранились отчетливые, сделанные в древности, вмятины от ударов. Прием преднамеренной порчи оружия, в том числе и мечей, типичен для языческих захоронений дохристианской поры. В Киеве и его округе этот обычай вряд ли удержался позже третьей четверти Х в.[3]. Соответственно этому наиболее вероятной датой погребения с мечом будет середина или третья четверть Х в. Не противоречат такой дате типологические и морфологические признаки самой вещи. Длина обломка меча 28 см, ширина клинка у перекрестья 5,3 см, длина перекрестья 9,3 см (рис. 1). На поверхности перекрестья различимы бороздки, частью заполненные нитями красномедной и серебряной проволоки. Серебро и медь замечены у краев крестовины, а в ее центральной части удалось разглядеть остатки перевитых полосок серебра и меди. Инкрустация выполнялась таким образом, что на поверхности шириной 1 мм вмещались две бороздки для укладки цветного металла. Можно подсчитать, что мастер для отделки перекрестья затратил в общей сложности не менее 5 м. медной и серебряной проволоки. Подобная отделка типична для мечей Х в. западноевропейского рейнского производства, к примеру, относящихся к типу V (по Я.Петерсену). Не исключено, что навершие нашего меча было трехчастным и относилось к упомянутому типу. Описанная техника украшения рукояти имеет особенности. Судя по отделке рукояти, рассматриваемый меч, хотя и напоминает образцы, изготовленные в Каролингском государстве, но не обязательно там был произведен. Для франкских мечей характерна более частая и плотная инкрустация рукояти: на поверхности шириной 1 мм проделывались 3 бороздки. Кузнецы в разных странах Европы, подражая этой технике, ее несколько упростили: вместо трех, они располагали две бороздки, что, как отмечалось выше, обнаружилось у киевского меча. Такая «вольность», как увидим ниже, оказалась не случайной. При всех особенностях рассматриваемого клинка, его внешний облик вполне сходен с общеевропейскими образцами. Между тем, клеймо, выявленное на его лезвии, оказалось совершенно неожиданным и позволило по-особому охарактеризовать саму находку. В процессе очистки клинка от коррозии, большая часть которой была уже когда-то ранее удалена, на поверхности дола с одной стороны выступили уставные кириллические буквы высотой до 2,5 см, то есть, равновеликие ширине дола, а на другой — столь же крупные геометрические знаки. Все эти начертания были в горячем виде наведены отрезками дамаскированной проволоки, которая на поверхности металла после шлифовки и протравки образует характерный, весьма нарядный, муаровый узор. На одной стороне клинка, которую можно считать главной, на поверхности дола у перекрестья проступили буквы СЛАВ. Продолжение этой, безусловно, именной надписи утрачено[4]. Формы букв, расположенных не тесным, уравновешенным образом, не противоречат стилю правописания древнейшей поры. Так обе половины Л и В пропорциональны, верх В не сокращен и петли сферичны — все это признаки первоначальной кириллицы[5]. При допущении, что букв перед С не было, надпись в полном виде можно представить в форме Славута, Славиша (вариант Словиша[6], Славомир и т. д.). Подобные имена соотносимы с языческим именословом[7]. При всех вариантах имя с корневой основой СЛАВ, несомненно, славяно-русское и связано не с владельцем оружия, а его изготовителем. Этот последний знал славянскую грамоту и, скорее всего, работал в каком-то из русских городов, вероятнее всего, Киеве. На обороте клинка оказались шесть геометрических знаков. Композиция явно оборвана из-за утраты нижней части клинка. В поврежденном виде предстали начальные знаки. У первого слева знака в виде буквы И уцелела бороздка от вертикального столбика (второй сохранился), таким образом, он полностью восстанавливается. Загадочен второй знак, частично распознается его нижняя часть с остроугольным изгибом. Далее следуют удвоенные фигуры в виде вертикальных столбиков и римской цифры “V”. Выявленные начертания, хотя и включают буквообразные знаки, но нечитабельны, возможно, что их смысл декоративно-маркировочный. У большинства именных раннесредневековых мечей на обороте клинка инкрустировались композиции из вертикальных и косых отрезков. В этом ряду фигуры рассматриваемого меча представляют оригинальный вариант клейма. Особая маркировка меча и его «подражательная» геометрическая отделка рукояти, думаю, свидетельствуют об одновременном изготовлении и лезвия, и гарды в стенах одной мастерской. Ближайшей по клейму аналогией меча из Киевской округи является клинок с русской именной надписью ЛЮДОТА (вариант ЛЮДОША) КОВАЛЬ. Он найден у м.Фощеватая бывш. Полтавской губернии и датируется концом Х - первой половиной XI столетия[8]. Техника наведения мет у обоих мечей одинакова. Различие же заключается в том, что мастер киевского меча пометил оборот полосы геометрическими знаками, а фощеватовского — словом КОВАЛЬ, что является индивидуальной разработкой клейма, обе части которого сделаны читабельными[9]. При анализе меча из Фощеватой высказывалась мысль, что следует ожидать новых находок с русскими словесными метами. Этот прогноз оправдался. Отныне с полным основанием можно говорить, что мечи со старорусскими метами не единичны и поэтому не случайны. В этой связи обращает внимание та последовательность, можно сказать, настойчивость, с которой восточные писатели приписывают русам и славянам (сакалибам)[10] владение, торговлю и изготовление мечей. Согласно с этими известиями, а они соотносятся с IX—XI вв., русы постоянно носят мечи, видят в них средство к существованию, единоборствуют на суде, передают по наследству, везут их на восточные рынки[11]. Багдадский философ ал-Кинди в трактате «О различных видах мечей и железе хороших клинков и местностях, по которым они называются», посвященном халифу Мутасиму (823—841 гг.) среди 25 видов мечей Азии и Европы для последней указывает наряду с франкскими слиманские. Старший современник Кинди Ибн Руста (писал в 903— 913 гг.) называет народ, владевший этим оружием, русами[12]. Писатель и поэт Омар Хайям в своем списке 14 видов клинков, помещенном в его трактате Науруз-наме, также отмечает сулайманские мечи[13]. По этим и другим арабским сообщениям мечи франков и русов были почти одинаковыми, только у первых имелись на лезвиях фигуры в виде кругов, полумесяцев и крестов. Мечи русов, несмотря на их сходство с франкскими, на Востоке все же выделяли. Об этом мы судим по тому, что они получили особое, можно сказать, престижное наименование слиманские или сулайманские по имени библейского царя Сулаймана (Сулеймана) — Соломона (965-922 гг. до н.э.). По исламским верованиям этот царь был включен в число пророков до Мухаммеда, ему были покорны не только люди, но и звери, а также духи, которые носили его на летающем ковре по беспредельному царству. Такое наименование мечей необычно, ибо это оружие восточные авторы обычно группировали по названию места, области или страны их производства. Расшифровка данного названия содержится в труде ал-Бируни «Собрание сведений для познания драгоценностей» (написан до 1050 г.). Именем Сулеймана называли диковинные вещи, «так как было в обычае, — писал ал-Бируни, — у простого народа приписывать ему все то, что казалось необычным по мастерству или удивительным по изготовлению»[14]. Действительно качество клинков русов оценивалось очень высоко. В 943-944 гг. мусульмане грабили могилы русов, погибших в походе у города Бердаа. Ибн Мискавейх сообщает, что они «извлекли оттуда мечи, которые имеют большой спрос и в наши дни (то есть в середине Х в. — А. К.) по причине их остроты и превосходства»[15]. В своем упоминавшемся трактате ал-Бируни раскрыл «секрет» изготовления мечей русов, казавшихся столь совершенным. Он писал, что «русы выделывают свои мечи из (сортов металла) шабуркана (сталь), а бороздки (долы) по середине их из нармахана (железо), чтобы придать им прочность при ударах и предотвратить их поломку»[16]. В другом месте своего сочинения ал-Бируни отмечает, что приготовлением железа для ковки клинков занимались русы и сакалибы[17]. Воспоминания о мечах русов сохранились на Востоке вплоть до XV столетия, а в одной рукописи индийца Факр-и Мудабира, написанной в мусульманском Дели (1210-1236 гг.) среди одиннадцати известных тогда групп мечей наряду с франкскими, хазарскими, византийскими, йеменскими, индийскими, китайскими и другими отмечены уже не сулейманские, а русские клинки[18]. В летописных известиях, относящихся к начальному периоду Киевской державы, меч выступает как своего рода «национальное» оружие и государственный символ. На этом оружии клялась «русь» в Х в. при подписании договоров с греками. Известна легенда о том, что поляне платили хазарам дань мечами «от дыма». Мечи русов археологически опознать было сложно, так как они по своим признакам описаны древними авторами недостаточно подробно. Ясно, однако, что это оружие в IX-X вв. было широко распространено в Восточной Европе и вывозилось в восточные страны. Ныне, обнаружив два подписных меча, можно, наконец, уверенно утверждать, что известия об этом оружии не миф и что в русских городах, в первую очередь, очевидно, в Киеве, не позднее Х в. было организовано специализированное производство клинков. Этот факт примечателен в международном масштабе. После Каролингской империи Русь является второй страной в Европе, где выпускалась собственная столь престижная клинковая продукция, метившаяся не латынью, а по-славянски. Меч из Фощеватой сигнализировал о том, что такое производство имело место в конце Х в. Новоизученный киевский — эту дату удревняет примерно на 50 лет. В тот период, в середине Х в. в разных странах Европы множились настойчивые попытки изготовлять собственные мечи, не довольствуясь их импортом из Западной Европы. В самом Каролингском государстве выдвинулись новые кузнецы-оружейники и мастерские, где клеймили свою продукцию различными латиноязычными именами. Этот процесс своеобразным образом, как можно установить, коснулся и Руси и привел к появлению мечедельных кузниц во главе с грамотными славянскими мастерами. В отделке мечей они внешне придерживались общеевропейских форм, но, нарушив признанную традицию, прибегли к собственной оригинальной маркировке выпускаемых изделий. По-видимому, киево-русские мечедельцы по отношению к рейнским кузнецам считали свои изделия конкурентоспособными. Пока трудно судить о масштабах местного клинкового производства. Его существование начинает улавливаться для той поры, когда в связи с проникновением христианства меняется обряд погребения и мечи, равно и другое оружие, перестают класть в могилы. Находки оружия, каковое было присуще языческим некрополям, сокращаются, приобретая все более случайный характер. Несмотря на оскудение наших источников, по отдельным, пусть разрозненным фактам, устанавливается, что во второй половине Х - начале XI вв. местные мечи существовали и дополняли привозные. Все вместе они удовлетворяли потребности в оснащении дорогостоящим клинковым оружием свободных членов общества: знати, дружинников, купцов, состоятельных горожан, чинов государственной администрации. Славянский автограф на киевском мече предполагает определенный временной промежуток, прежде чем кузнец стал воспроизводить буквенную надпись, воспринятую из письменной культуры и перенесенную в ремесленную. Такое преобразование могло произойти в течение первой половины Х в., когда на Руси ширилось использование кириллической грамоты. Вопрос о внедрении славянской письменности на. Руси дискуссионен, но ныне накапливается все больше данных для его положительного решения по отношению к событиям Х столетия. Как известно, славяно-русские рукописи Х в. не сохранились и о первоначальном развитии письменности в Восточной Европе можно судить по немногим памятникам эпиграфики[19]. Отметим корчагу с надписью ГОРOУХША (предполагаются и другие варианты прочтения, датировка: первая половина и середина Х в.), некоторые деревянные цилиндры-замки из Новгорода (970-980 гг.), сребренники и златники первоначального чекана великого князя Владимира Святославича (конец Х - начало XI вв.)[20]. Кроме того, на изделиях Х в. встречены отдельные кириллические буквы. В этой связи обращает внимание граффити на дирхемах, некоторые из которых представляют, по нашему мнению, кириллические буквы, в их цифровом значении. На монетах процарапаны знаки 3, И, К, Л, ДА, Н, У, Х и их комбинации. Эти знаки, если их сопоставить с цифровым, буквенным письмом, могут иметь счетный, измерительный или оценочный смысл[21]. Без цифровых обозначений масштабные торговые операции, которые имели место в Восточной Европе, были бы просто неосуществимы. О развитии письменности в городской среде свидетельствуют также стили-писала, самые древние из которых в Новгороде происходят из слоев 953-989 гг.[22]. Не случайно, как полагают, международным языком в сфере евразийской торговли IX-X вв. был славянский язык, и славяне при заключении сделок на восточных рынках выступали как переводчики[23]. Логичен вывод о том, что Русское государство, будучи созданным, не могло обойтись без собственной, в данном случае, кириллической деловой, фискальной, торговой и дипломатической письменности, что произошло задолго до официального принятия христианства. Этот факт не противоречит тому, что в начальный период освоения грамоты на Руси использовались рунические знаки, элементы глаголицы, греческий алфавит, арабское исчисление (в целом так называемое вариативное письмо)[24]. Данные эпиграфики, в том числе клинковой, свидетельствуют о явном преобладании на Руси кириллицы[25]. Меч из Киевской округи важен, как оружие и как памятник письменной культуры. В нем воплотились общеевропейские (техника нанесения клейма, украшения рукояти в стиле геометрической инкрустации) и местные признаки (славяно-русская надпись, оригинальная композиция на обороте клинка). Таким предстоит это оружие, в котором с неожиданной выразительностью проявились международные искания русских ремесленников, внесших свой вклад в развитие материально-технической культуры Европейского мира. Примечания. 1. Книга для записи вещей Музея древностей и искусств Императорского университета Св.Владимира. Т.2, №6430. Хранится в Национальном музее истории Украины. В 1932 г. меч был передан Всеукраинскому историческому музею. К тексту. 2. Указатель выставки Киевского общества древностей и искусств. Киев, 1897. №159. С.30,77. Кирпичников А.Н. Древнерусское оружие. Вып.1. Мечи и сабли IХ-ХIII вв. (САИ. Вып.Е1-36), М.-Л., 1966. С.91. К тексту. 3. Исключения до крайности редки. Ср.: Кирпичников А.Н.Древнерусское оружие... С.65. К тексту. 4. Возможность существования начальных букв перед С полностью исключать нельзя. Мне, однако, это кажется невероятным. Как бы глубоко в этом месте не была коррозирована поверхность металла, хотя бы небольшие остатки букв или канавок для их укладки, должны были бы сохраниться, но их нет. При лабораторной реставрации меча, которая планируется в НМИУ, могут более четко выявиться детали некоторых букв и знаков, но вряд ли это существенно изменит то, что уже удалось зафиксировать. К тексту. 5. Карский Е.Ф.Славянская кирилловская палеография. Л., 1928. С.182. К тексту. 6. Янин В.Л., Зализняк А.А. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1984-1989 гг). М., 1993. С.113. К тексту. 7. Любезное сообщение Т.В.Рождественской. К тексту. 8. Кирпичников А.В. Древнейший русский подписной меч // Советская археология, 1965, №3, С.196. К тексту. 9. По мнению Т.В.Рождественской, надпись ЛЮДОТА КОВАЛЬ следует читать как «ЛЮДОТА КОВАЛ». См.: Рождественская Т.В. Древнерусская эпиграфика X-XV вв. СПб, 1991, С.42. Как я писал в первой публикации о мече, основания для такого прочтения мне не кажутся убедительными. Расположение на отдельной плоскости клинка глагольной формы «ковал» в отрыве от существительного вряд ли было рациональным, так как затрудняло и дробило смысловое восприятие клейма и могло даже вызвать недоумение покупателя меча. Западноевропейские оружейники, метившие мечи с применением словарей, его никогда не обособляли от имени мастера, так сказать, писали одной строкой. К тексту. 10. Не касаемся здесь вопроса о составе и этническом происхождении двух этих коллективов. В данном случае бесспорно то, что речь идет о жителях Восточной Европы. К тексту. 11. Ибн Хордадбех Книга путей и стран. Баку, 1986. С.124; Кирпичников А.Н. Древнерусское оружие... С.46-48. К тексту. 12. Кирпичников А.Н. Древнерусское оружие... С.46. К тексту. 13. Омар Хайям Науруз-наме. М., 1994. С.84. К тексту. 14. Ал-Бируни Минералогия. М., 1963. С.64. К тексту. 15. Якубовский А.Ю. Ибн Мискавейх о походе русов в Бердаа в 332 г. — 943-944 // Византийский временник. Т.XXIV. Л., 1926. С.69. К тексту. 16. Ал-Бируни Минералогоия... С.237. К тексту. 17. Там же. С.234. К тексту. 18. Elgood R. The Arms and Armour of Arabia. Aldershot, 1994. P.104. К тексту. 19. Рождественская Т.В. Древнерусские надписи на стенах храмов: новые источники XI-XV вв. СПб. 1992. С.24. К тексту. 20. Там же. С.27—30; Медынцева А.А. Новгородские находки и дохристианская письменность на Руси // Советская археология, 1984. №4. С.49. К тексту. 21. Кирпичников А.Н. Письмена на серебре // Славяно-русские древности. Вып.2, СПб., 1995. С.237-240. К тексту. 22. Колчин С.А., Янин В.Л. Археологии Новгорода 50 лет // Новгородский сборник. 50 лет раскопок Новгорода. М., 1982. С.94. К тексту. 23. Ловмяньский Х. Русь и норманны. М., 1985. С.218. К тексту. 24. Носов Е.И., Рождественская Т.В. Буквенные знаки на пряслице середины Х в. с «Рюрикова» городища. Вспомогательные исторические дисциплины. XVIII. Л., 1987. С.45. К тексту. 25. Ср.: Хабургаев Г.А. Первые столетия славянской письменности. М., 1994. С.135 ил. К тексту.
Хорт: Так как к следующему сезону всей старшей дружине необходимо обзавестись мечами, то надо бы поднять и дополнить эту темку.)))) Кирпичникова, выпуск 1, я думаю уже все прочитали. Поэтому приведённая ниже информация будет лишь небольшим напоминанием и памяткой в подборе типа меча, соответствующего нашему региону и временному периоду. Итак. Приведённая ниже информация взята из А.Н. Кирпичников, вып.1 "Мечи, сабли, IX-XIII век." При подборе типов будем руководствоваться ТАБЛИЦЕЙ 1. Мечи IX — первой половины XI в. (размещение). В нашем регионе совершенно отсутствуют находки мечей типов D, W, А (местный), Скандинавский. Остальные типы в принципе можно привязать к нашему региону. Конкретно в Новгороде и Новгородской области найдены типы Т-1, Е, Х, Z(особый).
Хорт: Настало время более подробно рассмотреть типы мечей, найденный в нашем регионе. Мечи и их детали, найденные в Новгороде и его землях. Тип Т-1. Мечи этого типа близки мечам предыдущего, но средняя часть головки у них больше, а боковые части меньше, и оформлены как звериные морды (рис. 5). 71 В некоторых разновидностях типы S и Т-1 почти не отличаются. Мечи типа Т-1 имеют ярко выраженные западноевропейские черты. Таков например, богато и эффектно отделанный меч из Монастырища (35). Его массивное перекрестье и навершие покрыты серебряной насечкой с гравированным переплетающимся ленточным узором. На поверхности рукояти прорезаны углубления для вставки золотых пластинок с напаянными колечками. В узоре на перекрестье различимы две пары лап и 2 звериные морды, перехваченные лентами (рис. 22, 2). 1. Гнёздово. 2 Монастырище. Среди типичного северноевропейского орнамента группы Ellinge не удалось найти аналогичного. Скорое всего меч имеет орнамент, восходящий к каролингскому. Последнее обстоятельство подтверждает и латинская надпись (рис. 36, 1). Первые четыре буквы на клейме читаются nred, 72 далее следует разделитель (буква ?) в виде меандра, затем знаки, которые можно представить как fpit. Nred сопоставляется с известным каролингским клеймом Ingelred, fpit может быть искаженным fecit или fit. Меч Днепровских порогов (рис. 4, 3) с ячеистой орнаментацией, судя по надписи Ulfberht, также западного происхождения. 73 Другой клинок из той же находки (рис. 4, 4 и рис. 24, 3), украшенный ромбической орнаментацией с применением золота, серебра и красной меди, имеет на лезвии знаки какой-то франкской мастерской в виде двух костыльных крестов с каждой стороны. Мечи типа Т-1 в норвежских комплексах датируются второй половиной X в. 74 У нас, вероятно, за пределы X в. не выходят. Клинки этого типа с XI в. получили значительное распространение в Прибалтике, где их насчитывается 34 экземпляра. 75 Тип Е. Клинки этого типа распространены на Руси (так же как и типа S) повсеместно. 80 Их украшения оригинальны. В металле рукояти высверлены ячейки. Они соединены между собой скрытыми боковыми канальцами, сквозь которые пропущена витая серебряная проволока. В крайних ячейках проволока свита в петли, и остальных располагается крест-накрест (рис. 29, 3). Рис. 29. 1 — Кашина (53), 2 — Вахрушева (39), 3 — Усть-Рыбежна (43), 4 — Шестовицы (64). Поверхность рукояти набивалась серебром. Таким образом, зритель видел сплошное серебряное поле, в углублениях-ячейках которого виднелась слабо мерцавшая витая проволока. Этот орнамент удается реконструировать пока только на русском материале. Среди иноземных находок нам неизвестно наличие столь характерной серии мечей, которой были бы присущи и выкладки из серебряных проволочек, и очень крупные ячейки (расположенные на перекрестье в 3—5 рядов). Таковы экземпляры из Гульбища (50; рис. 23, 2). Рис. 23. 1 — Михайловское (4), 2 — Чернигов (50). Из Усть-Рыбежны со знаком в виде крестов и подковообразных фигур (43; рис. 20, 2; 27, 4; 37, 8; 40, 3), Из Рокота с надписью Ulfberht (47; рис. 25, 1 и 35, 4) и др. Сюда же относится клинок из Гнездова (46, рис. 27, 2) с пока уникальным изображением человеческой фигуры (рис. 37, 7 и 39, 1). Мечи с крупными и редкими ячейками, судя по сопровождающему их курганному инвентарю, датируются зрелым Х в. Еще около 900-х годов клинки снабжались очень мелкими ячейками (количество их рядов на перекрестье достигает 9) без проволочных выкладок. Таков «мелкоячеистый» меч из Гнездова (45), найденный в кургане вместе с копьем около погребальной урны. 81 Его лезвие (рис. 20, 1) имеет почти параллельные края -черта свойственная мечам первой половины IX в. На полосе ряд знаков, напоминающих букву С, и надпись Ulfberht (рис. 35, 1). Его лезвие (рис. 20, 1) имеет почти параллельные края -черта свойственная мечам первой половины IX в. Рис. 20. 1 - Гнездово (45), 2 - Усть-Рыбежна (43), 3 - Гнездово (62), 4 — Новгород (69), 5 - Вахрушева (39). На полосе ряд знаков, напоминающих букву С, и надпись Ulfberht (рис. 35, 1). 82 Меч сходен с экземпляром IX в. из Снаасен (Норвегия) 83 вплоть до числа рядов ячеек на рукояти. Копье рассматриваемого комплекса (довольно редкое для Европы) ланцетовидное (тип Е по Я. Петерсену), с демаскированным узором на лезвии и «готическим» орнаментом на тулье относится к IX в. 84 Итак, оружие кургана восходит к IX в. и само погребение, по-видимому, совершено около 900 г. Несомненно, что это древнейшее известное ныне гнездовское дружинное погребение. 85 Отметим особенности некоторых экземпляров типа Е. На клинке из Киева выявилась фигура из косо расположенных лент (51; рис. 6, 2, рис. 36, 7), на полосе из Михайловского (44) не удалось найти никаких примет. Меч из Гульбища (50) достигает 126 см. Он среди русских клинков очень длинный и «невольно вызывает в памяти образы былинных богатырей». 86 Гнездовский меч (46) был найден с сосудом, на котором русская надпись — гороухща. Образец из Ростова-Ярославского (49) более простой по сравнению с другими мечами. По-видимому, это местное изделие. Родина некоторых вещей рассматриваемого типа подсказывается надписями и знаками. Заметим также, что ячеистая орнаментация ужо была представлена на одном из днепровских Ulfberht-мечей (36), что, может быть, указывает на ее иноземное происхождение. 87 Мечи типа Е встречены на всем севере Европы: в Норвегии их 31, в Финляндии около 10, в Швеции, по устному сообщению X. Арбмана, их больше 50. Все норвежские экземпляры отнесены Я. Петерсеном к первой половине IХ в. и только один к X в. 88 Северные археологи признают, что эта форма после 900 г. встречается очень редко. 89 Таким образом, русская группа мечей типа Е по времени бытования и особенностям орнаментации кажется весьма поздней и своеобразной. Тип Z особый. Головка этих клинков линзовидной формы, перекрестье плавно изогнуто. 114 Мечи этого типа отсутствуют в классификации Я. Петерсена. Однако их существование в Европе после 950—980 гг. недавно подтвердил Э. Оуксхот. 115 Действительно, на лицевой стороне меча из Щуковщины (79) открылись незначительные остатки букв, а на оборотной — перекрещенные полосы, признаки, по-видимому, какой-то западной мастерской. Рис. 61. Городище. Рукоять меча из коллекции подъемного материала. В этой группе выделяется меч из Черной Могилы (81), относящийся, как доказал Б. А. Рыбаков, к 960 гг. Рукоять этого меча (ниже речь пойдет главным образом о рукоятях, посколько соответствующих лезвий нам расчистить не пришлось), судя по характерному узору, выполненному гравировкой по позолоченному серебру, может подтвердить изготовление если не клинков, то по крайней мере рукоятей типа Z особого на Руси. Орнамент меча (хорошо сохранившийся на стержне рукояти) состоит из растительных завитков в петлевидном обрамлении. Тождественный узор встречен также на стержнях рукоятей мечей с о. Саарема (тип V) и из датского средневекового города Треллеборг. 116 Подобные украшения на вещах времени викингов из Северо-Западной Европы исследователи связывают с «восточным» влиянием, которое в конце X в. приводит к преобразованию скандинавской звериной орнаментики во все более развитую растительную. 117 Приведенные выше сопоставления конкретизируют предположение о том, что источником «восточных» влияний на орнаментику севера Европы была Русь с ее развитым ювелирным мастерством. На примере мечей типов Z и Z особый (отчасти типа Y) видно, как изменилась рукоять традиционного франкского клинка. Основание навершия поднялось вверх, концы перекрестья опустились вниз. Такие мечи были более удобны при ударе и конной рубке. Для второй половины X — начала XI в. рукояти с «изогнутыми» деталями — общеевропейское явление. 118 В Норвегии, например, они в основном относятся к концу эпохи викингов (типы Е, Z, частично Y по Я. Петерсену). Широкое распространение мечей с рукоятями новых форм (связанное с выдвижением конницы, как главной военной силы европейского средневековья) не снимает вопроса о месте этого изобретения. Еще в 1914 г. Т. Арне писал, что мечи с изогнутым книзу перекрестьем и округлым яблоком, вероятно, родились в России под влиянием Востока. 119 Действительно, на Руси существовали условия для выработки новой формы рукояти. Как считает Б. А. Рыбаков, появление самой потребности и таком оружии надо связывать с южнорусскими степями, где незадолго до этого возникло оружие с большим будущим — сабля, оружие конных воинов, действовавших на просторе. Весьма правдоподобно, что соприкосновение русской конной дружины с конницей степных кочевников, 120 влияние «сабельного боя», самой тактики конной борьбы, наконец, растущее преобладание конницы как главного рода войск — все это и привело к возникновению рукояти меча с изогнутыми навершием и перекрестьем. 121 Мы не станем утверждать, что Русь была единственной страной, где родилась новая форма рукояти, однако можно принять то положение, что быстрое распространение этого изобретения объясняется участием русского клинкового ремесла в сложении новых форм европейского меча. Наличие русских клинковых мастерских раскрывают нижеследующие пять мечей (82— 86), объединенных нами в тип с условным названием — А местный. Рукояти этих мечей сохранили некоторые общеевропейские черты (например, трехчастное навершие). Наряду с этим рукояти мечей типа А местный имеют особенности, которые выявились в развитии клинков около 1000 г. Мы имеем в виду легкий изгиб перекрестья и навершия, напоминающий образцы типов Z и Z особый. В остальном весь облик и декор этих мечей отличается от экземпляров общеевропейских форм, почему и следует рассмотреть их особо. Перекрестье и навершие меча из Краснянки (82) покрыты крупным ячеистым орнаментом, выполненным в технике гравировки по серебряной набивке. Стержень рукояти украшен петлевидным плетением, выложенным серебряной проволокой. 122 Краснянский клинок при сохранении старых приемов орнаментации отличен от каролингских экземпляров как по своему оформлению (ячейки крупные, наличие пальметки и петлевидного узора), так и по округлым очертаниям рукояти, его датируют второй половиной X в., скорее его концом. 123 Меч из Глуховцев (83; рис. 28, 2) по форме аналогичен краснянскому (82). Рис. 28. 1 — Подгорцы (29), 2 — Глуховцы (83). На железном навершии и перекрестье чернью по серебру нанесен ленточный восьмерковидный узор. Мотив декоровки восходит к северогерманскому орнаменту, 124 но вполне своеобразен. Это впечатление усиливает черневой узор в виде дуг, завитков и крестов на бронзовой трубке, надетой на стержень рукояти. Издатель меча Г. Леньчик справедливо предполагал его местное изготовление. 125 Примерная дата памятника — начало XI в. Изяществом и богатством отделки особенно выделяются мечи из Старой Рязани (84; рис. 50, 1) Рис. 50. Рукояти и клейма мечей. 1 — Старая Рязань (84, начало XI в. ); 2, 3 — Киев, со дна Днепра (18). , Киева 126 и Карабчиева (86). Киевский меч (85; рис. 30) имеет бронзовую рукоять с черневым узором. Чернью заполнены предварительно сделанные углубления. На стержне рукоятки видны чешуйки, на перекрестье — двойной ряд пальметок в петлевидном плетении. Узор пропорционален и красив, он встречается в орнаментах на деревянных, бронзовых и костяных изделиях Киевской Руси X—XI вв. 127 Подобный симметричный петлевидный орнамент, обозначенный двойной линией, кажется, не встречается позже XI в. 128 Сочетание в орнаменте общеславянского ленточного плетения с восточной пальметкой, известной на многочисленных бляшках из погребений дружинников, позволяет датировать рассматриваемое нами изделие около 1000 г. Третий меч (86) происходит из с. Карабчиева близ г. Каменец-Подольского. Обстоятельства находки вещи неизвестны. Каменец-подольский краевед Ф. Пулавский передал этот меч в музей графов Красинских. Там меч считался найденным в окрестностях Варшавы. 129 Впервые русское происхождение памятника установлено В. Сарновской, но ее работа, рисунки и сам меч погибли во время фашистского нашествия на Польшу в 1939 г. Лишь в 1955 г. исследовательнице удалось опубликовать меч в посредственных рисунках. 130 В архиве ЛОИА АН СССР нам удалось отыскать отличное воспроизведение меча, сделанное в 1903 г., — лучшее, что осталось от погибшего памятника (рис. 31). Рукоять меча — шедевр литейного ювелирного искусства — украшена необычайно богатым растительным орнаментом из плавно изгибающихся ветвей. На стержне он в виде «дерева жизни», у которого ветви вырастают из подножия ствола. Техника отделки — черневой узор на «бронзе» (перекрестье и трубка) и прочерченный узор на черневом фоне (навершие). По форме и технике отделки очевидно полное совпадение карабчиевского меча с рассмотренным выше киевским (и рязанским). Утраченная головка киевского меча (85) была такой же, как у рязанского и карабчиевского. Растительный узор клинка из Карабчиева по своей законченности и совершенству может сравниться с украшениями русских вещей XII—XIII вв., но он был известен и в первой половине XI в. среди орнаментов Киевской Софии. 131 На основании типологических и декоративных особенностей карабчиевский меч можно отнести к XI в., вернее всего к его первой половине. 132 Этот памятник — блестящее произведение древнерусского оружейного и ювелирно-литейного ремесла. Он свидетельствует о расцвете русского клинкового искусства в первой половине XI в., в эпоху, когда Киевская Русь достигла наивысшего могущества. Таким образом, рассмотренная выше группа мечей демонстрирует вначале, очевидно, местные образцы, оформленные в западноевропейских традициях, затем клинки с роскошными бронзовыми рукоятями, возможно, вышедшие из одной русской мастерской в конце X — первой половине XI в. Техника черни по бронзе, известная в изделиях XII—XIII вв., 133 существует, как показано на приводившихся примерах, уже на рубеже X—XI вв. Узор на мече из Черной Могилы (см. стр. 34) вызвал представление об использовании «восточных», точнее древнерусских, орнаментальных мотивов в отделке клинков Северо-Западной Европы. Мечи с изогнутыми перекрестьем и навершием (типы Z и Z особый) показали участие Руси в видоизменении рукояти франкского клинка. Наконец, мечи из Старой Рязани, Киева и Карабчиева позволяют выдвинуть новую для русского оружиеведения тему о воздействии форм русских мечей на мечи соседних стран в XI в. В Финляндии мне известны три находки частей рукоятей мечей, аналогичных киевскому и карабчиевскому (85, 86). Одна из них — бронзовое навершие меча из Vanaj-Kirstula — опубликована. 134 По форме это навершие совершенно тождественно головкам мечей Карабчиева и особенно Старой Рязани и украшено растительным орнаментом (спирали из поперечно рифленых лент). Э. Кивикоски все упомянутые находки относит к периоду крестовых походов (1050—1200 гг. ). Возможно, что русские аналогии уточняют их дату XI — началом XII в. В 1962 г. в Паланге (Литва) найден меч с бронзовой рукоятью, напоминающей киевскую. Орнаментально особенно близки последней трубка стержня рукояти и навершие. 135 Похоже, что финские и литовская рукояти сделаны по образцу русских, если не отлиты в одной форме с ними. Предположение о подражании мечам русских форм рождается и при виде польского меча XI в. из Черска-Польского с костяным навершием и перекрестьем, украшенными плетеным орнаментом. 136 Вероятно, что появление в Восточной Прибалтике особых мечей с бронзовыми рукоятями также было связано с историей русских клинков. 137 Изменение русских форм оружия в эпоху расцвета Киевской Руси неудивительно и связано с более общим явлением. Во второй половине и в конце X в. в развитии мечей наступают решительные перемены. На смену общеевропейским формам приходят местные формы мечен, украшения и отделка которых выдержаны в «национальном» духе. Заметим, что в Восточной Европе поиски «местных» форм рубящего оружия наиболее сильно проявились в XI, отчасти XII в., что стоит в прямой связи с упрочением ряда средневековых городов и ростом самостоятельности их оружейного ремесла. Однако дальнейшее развитие меча в XII—XIII вв., за некоторыми исключениями, вновь подчинится общеевропейскому «стандарту». Областью, где происходило становление новых своеобразных форм меча была, в частности, Восточная Прибалтика. Рукояти тамошних клинков по изогнутости навершия и перекрестья и общим очертаниям близки экземплярам типов Z и Z особого, а также А местного. В орнаменте прибалтийского оружия использовались северные мотивы. Например, в Финляндии найдено более 10 мечей, украшенных гравированным орнаментом в стиле рунических камней, часто осложненным пальметовидными мотивами. 138 Некоторые из этих клинков имеют надписи, указывающие на их изготовление в среднеевропейских мастерских. Скандинавские археологи считают, что монтировка рукоятей этих мечей происходила на Готланде, л Финляндии и в других районах. Датировка всех экземпляров XI в. признается единодушно. Среди мечей новых форм иногда встречаются уникальные. 139 Один из них найден в м. Фощеватая около Миргорода (неправильно считался происходящим из окрестностей Киева). 140 В нашей типологии этот экземпляр получил условное название «скандинавский» (87; рис. 32). 141 Рукоять его состоит из пяти отдельно отлитых из бронзы частей с рельефным орнаментом в виде перевитых чудовищ в стиле надгробных рунических камней XI в. 142 Именно такая рукоять с изогнутым перекрестьем и ромбоидальной головкой изображена на шведском руническом камне из Рамтунде в Седерманланде (Король Сигурд пронзает змея Фафнира — эпизод из песен Эдды). 143 X. Арбман полагает, что меч из Фощеватой сделан вне Скандинавии, так как трубка рукояти оформлена в ином стиле, чем перекрестье и головка. Для чисто северных вещей он исключает подобную «разностильность». 144 Это побудило нас искать место происхождения меча где-то в Юго-Восточной Прибалтике. Ныне район изготовления рукояти можно отнести еще южнее. Дело в том, что на фощеватовском клинке открылось подписное клеймо, которое не только не подтвердило его скандинавского происхождения, но и перевернуло прежние представления о древнерусских мечах (см. ниже стр. 41). Тип X. Для всех найденных у нас мечей этого типа характерна полукруглая головка, выкованная из одного куска со своим основанием (у мечен предшествующих типов навершие прикреплялось к особому основанию), и неширокое, относительно длинное перекрестье. 102 Орнаментация отсутствует. Эти образцы являются переходными к формам XI—XII вв. На новгородском клинке (69) вдоль дола сохранилась надпись Ulfberht (рис. 20, 4 и 35, 5). Рис. 20. 1 - Гнездово (45), 2 - Усть-Рыбежна (43), 3 - Гнездово (62), 4 — Новгород (69), 5 - Вахрушева (39). Рис. 35. 1 — Гнездово (45); 2 — Гнездово (62); 3 — Кашина (53); 4 — Рокот (47); 5 — Новгород (34); 6 — Болгарское городище, бывш. Казанская губ. (тип. Н, X в., ГИМ); 7 — Шестовицы (64); 8 — Красный Рог (22). На лезвии из Гнездовского клада (71) проявилась надпись, которую можно прочесть как Ulen, 103 (если первый знак «U» по аналогии с некоторыми надписями Ulfberht представляет «U» и «L», написанными слитно; рис. 36, 3). На полосе меча из Михайловского могильника виден демаскированный узор в «елочку» (70; рис. 21, 6 и 39, 3). Отмеченные особенности говорят о западноевропейском происхождении мечей типа X. Однако клинки этой группы могли выделываться в разных частях Европы по западным моделям. 104 Отечественные находки относятся к развитой фазе типа X, ко второй половине X — началу XI в. Рис. 21. 1 - Бор (l; 2 — Кашина (54), 3 - Заозерье (40), 4 - Ленинградская область (10), 5 - Ручьи (67), 6 — Михайловское (70). Рис. 39. 1 — Гнездово (46); 2 — Средняя Россия (VII); 3 — Михайловское (70).
полная версия страницы